RPG "Private School"

1. Имя, Фамилия и возраст персонажа
- Somerseth James Jackman / Сомерсет (Сет) Джеймс Джекман.
- 18 y.o.

2. Внешность /Jared Leto/
- Сет?..
- М?.. – молодой мужчина, словно нехотя, поднял на девушку напротив свои большие глаза аквамаринового цвета. По этим зеркальным отражениям души всегда можно понять, что у него на уме, разгадать настроение, в котором парень пребывал, найти ответы на свои вопросы.
Морская гладь, бирюзовая, с легким оттенком зелени, проявлявшимся на солнце, лучи которого словно отражались от поверхности той самой воды, когда в глазах появлялся загадочный блеск.
Взгляд всегда с интересом, сквозь шторку черных ресниц, какой-то по-детски невинный. А сейчас излишне рассеянный, серый и невнимательный. Обреченный, пустой и уставший. Парню явно что-то мешало сосредоточиться. Он как-то напряженно хмурил брови, закусывая тонкую губу, не решаясь что-то сказать.
Привлекательный, с гармоничными чертами лица, вполне среднестатистического роста, с хорошим телосложением, Сет производил приятное впечатление человека с достатком, баловня судьбы, живущего сахарной жизнью. В общем-то, отрицать все это вряд ли можно. Если и не доставало ему чего-то в своем существовании, то уж точно не денег, которым его отец привык разбрасываться направо и налево. Опрятен, одет более чем прилично, да и бирок на него вешать не надо.
Да уж, за что можно поблагодарить родителей, так это за хорошие гены, которым они наградили троих отпрысков. И на этом, пожалуй, можно поставить точку в листе хвалы своим «воспитателям».
Сет лениво провел пальцем по переносице аккуратного носа, смахивая с глаз длинную челку, что всегда выбивалась из общей прически, неизменно падая на лицо. Всегда разный – брюнет, шатен, коротко стриженный или темные волосы закрывают уши и шею. Как будто ищет себя или просто предпочитает скрываться за любыми образами, чтобы не оставлять намеков на прошлое.
Сейчас кожа оттенка легкого загара казалась бледноватой. Наверное, сказывался ритм жизни, да и бесконечное неспокойное времяпровождение, что приносило еле ощутимое веселье, которое быстро развеивалось, уступая место усталости, апатии, и безудержно черпало здоровье.
Тонкие длинные пальцы побарабанили по столешнице, после опускаясь на ворот черной рубашки и расстегивая одну пуговицу.
Нет, самолюбованием Сомерсет никогда не грешил, самолюбию не придавался, к себе относился с долей иронии, вообще предпочитая не затрагивать тему внешнего вида. Какой уж есть.
Нравится или не нравится – дело каждого.
Парень грустно улыбнулся, не обнажая зубов, дежурно – уголками губ, впрочем, как и всегда.
Ему бы стоило улыбаться более открыто, чтобы придать лицу ту мягкость, которой нет, когда губы расслаблены.
На фоне любимого черного цвета в одежде контрастно выделяются шнурки на кедах, да лазурные глаза. Черное… Снова неудачный день или просто привычка?..
Молодой человек приподнял манжет, глядя на циферблат часов, которые носил неизменно.
- …
Он просто не слушал. Хватило нескольких секунд, чтобы подняться и положить на белоснежную столешницу кафетерия за углом несколько зеленых бумажек. Кофе осталось нетронутым и уже остыло, превратившись в безвкусную холодную черную жидкость.
- Я больше от тебя ничего не хочу. – сухо бросил тот, быстрым шагом удаляясь из помещения, оставляя за собой лишь еле уловимый аромат мужской парфюмерии.

3. Личные качества героя
- Хех, Сет… Парень немного со странностями. Впрочем, у кого их нет? И что самое примечательное, такой психологический уклад, в общем-то, особой проблемой никогда не был.
По крайней мере, для Джеймса самого.
Холерик. Человек с импульсивным, взрывным темпераментом, отличающийся быстротой действий, сильными и быстро возникающими чувствами, которые отражаются на его поведении.
И даже не важно, сколько раз на дню меняется его настроение.
Парню ничего не мешает пресечь свой заразительный смех и уйти в себя, чтобы отвлечься от реальности, запирая свое нутро на невидимый замок от собеседника.
Правда в последнее время все чаще проявляется некая апатичность, уже болезненная, раздражающая, когда не требуешь ничего ни от себя, ни от других.
Его легко задеть, и, пожалуй, всегда лучше правильно подбирать при нем выражения, чтобы не получить вызова на словесную баталию, или вовсе отойти в игнор.
Иной раз выглядит излишне задумчивым, начиная разговоры уж больно на проблематичные темы. Пожалуй, после такого невольно хочется прибавить молодому человеку несколько лет.
Избалованным родительским вниманием Сет никогда не был, но это не значит, что «семейные» качества ему не присущи. На отсутствие ласки и доли романтичности пожаловаться нельзя. Да и на не имение ответственности тоже. Даже наоборот. Самостоятельность, склонность к альтруизму и эмпатии взращена с помощью брата и сестры.
Несговорчивость и упрямство. Да-да, вот то, что еще досталось от отца, с которым Сет бы вообще предпочел не иметь ничего общего. Кое-где, правда, это и помогает, но, порой, Джеймса очень трудно в чем-либо переубедить. Ведь даже зная, что не прав, парень будет настойчиво гнуть свою линию, желая не принимать поражение собственному мнению.
Его можно назвать принципиальным и циничным. Иной раз это вызывающе-пренебрежительное и презрительное до наглости и бесстыдства отношение к нормам общественной морали, нравственности и культурным ценностям заставляет самого Сомерсета понемногу ненавидеть себя. Грубая откровенность… Ну, уж лучше так, чем сладкая ложь, да?..
Он всегда остается сам собой, не имеет привычки подстраиваться под других, считая это изменой собственным принципам.
Язвительность, ирония и сарказм. Черный юмор. Тоже издержки жизни, бьющие и по Сомерсету рикошетом. Многим этого не понять и легко принять за оскорбление. Ну и ради бога, острый язык еще не повод, чтобы копаться в себе.
Правда… Сет все время ищет справедливости и правды. Какой бы последняя не была. Да и на самообман никогда не идет. Зачем, собственно? Ведь лучше от этого никогда не станет.
Он умеет располагать к себе людей, и ему ничего не стоит сделать так, чтобы те от него отвернулись. Заводя с кем-либо отношения, парень требователен, как к себе, так и к другим.
В принципе, коммуникативных барьеров он не строил вокруг себя никогда, умея натягивать на лицо приветливую улыбку. Но вряд ли будет сдерживаться, если человек ему не приятен – скажет напрямую, предпочтя более не иметь ничего общего.
Предательство. Пожалуй, нет страха сильнее. Пусть давно, но Сета уже предавали, чего хватило сполна, чтобы возвести в душе Джея своеобразную фобию.
Наверное, еще потому он так осторожен и придирчив к тем, кого подпускает к себе достаточно близко.
Единственные, с кем Сет всегда обходителен, мягок и внимателен – брат и сестра. Единственная ценность, единственное то, за что парень так печется.
И здесь табу – никаких разговоров о семье. Ни с кем посторонним. Да, отношения в этом маленьком круге не такие уж обыденные, к тому же, кто будет горазд с усладой рассказывать о своем, личном?..
Еще достоинство – целеустремленность и реальный взгляд на вещи. Не привык бросать слов на ветер, обещать невозможного и строить воздушные замки. Ему не присущи какие-то голубые мечты, которые никогда не сбудутся. Сет предпочитает просто ставить перед собой цели, которых он добьется.
Как и у всех людей, у Сета есть свои фобии, привычки и увлечения. Все это неотъемлемая часть жизни каждого, неотъемлемая часть психологического портрета любого.
Клаустрофобия. Боязнь замкнутых пространств. Для кого-то глупость, для Джекмана – сумасшествие. И ведь даже не вспомнить, откуда такой страх. Может быть, «привет» из детства, а может быть просто эффект очередной череды внезапных депрессий или вовсе побочный эффект тех самых антидепрессантов.
Смерть… Нет, не своя. Близких и дорогих ему людей. Да и кто бы это пережил?
Остальное не страхи, а набор предрассудков и раздражающих вещей. Не любит запах краски, резкие запахи парфюма, особенно, когда с ним перебарщивают.
Привычки - общераспространенные – перекрещивать руки на груди, барабанить подушечками пальцев по какой-нибудь поверхности. Нередко потирает переносицу, облизывает губы и приподнимает одну бровь. Обычно не любит стоять истуканом, ему необходимо перемещаться из угла в угол, да хотя бы просто переминаться с пяток на носки.
Еще безумно любит вертеть в руках ручку или карандаш.
Обычно говорит всегда чётко, делая ударение на тех словах, которые считает наиболее важными. Но иной раз позволяет себе манерно растягивать слова а-ля Боб Марли, но это уже зависит от собеседника и от настроения.
Что касается увлечений… Нда, круг широк, что-то приходило и уходило, оставляя лишь какой-то отголосок ностальгии по былому хобби, что-то есть до сих пор.
Не фанат светиться на публике, предпочитая коротать время дома или в кругу близких, может быть с книгой в руках, либо слушая джаз и блюз.
Чтит классику – в музыке, в литературе. Знает несколько языков.
Несколько лет убил на занятия фотографией, потом несколько охладел к этому хобби, однако нередко таскает с собой любимый фотоаппарат, чтобы зацепить иной раз какой-нибудь удачный кадр.
Любит живопись, нередко набрасывая что-нибудь.
Еще одна страсть – кинематограф, особенно прошлого века. Фанат Хичкоковских фильмов.
Словом, меломан и киноман страшнейший. И плевать, что диски уже и под подушкой валяются, потому, что их некуда складывать, все равно будет пополнять свою коллекцию, смотреть в день по четыре фильма и не вынимать из ушей mp3.
Вот такой вот он, Сет…

4. Биография
- У тебя никогда и ничего не было, кроме твоего безудержного стремления к справедливости, смазливой мордашки и женской глупости. – некогда бархатный голос молодого человека сорвался на крик, который отразился от бледных стен спальной, оглушая стоящую перед ним девушку. Та так старательно сдерживала слезы, глотая неприятный ком, стоявший в горле, а пальцы судорожно перебирали складки юбки. – А раз не было, значит, терять тебе тоже нечего.
- Я детей тебе не отдам. – твердо, сквозь зубы процедила брюнетка, ощущая, как по щекам уже сбегают слезы, оставляя мокрые дорожки.
- Ты нет, суд – да. Тем более, ты их не обеспечишь. – мужчина расплылся в улыбке Чеширского кота, вызывая у супруги отвращение, заставляя ту полностью отдаться на волю чувствам.
Мелкий, холодный лондонский дождь заколотил по оконному стеклу, а тучи плотно сковали небо темно-серой дымкой, придавая случившемуся еще большую грусть и безысходность.
Из детской комнаты напротив раздался дружный плачь, и девушка вздрогнула, заламывая пальцы рук и умоляюще глядя на мужчину.
- Ну сделай уже что-нибудь. – раздраженно отрезал тот, отходя к окну и опускаясь на широкий подоконник…

Туманный Альбион, Хампстед-Гарден-Саберб (пригород-сад Хэмпстед - фешенебельный жилой район вблизи лесопарка Хампстед-Хит в Лондоне; застроен особняками), семья с большим достатком. Заботливая супруга, чуткая, воспитанная, истинная английская леди из аристократической семьи. И невыносимый, несносный богатый отпрыск, которому бизнес достался по наследству, который день и ночь кутил неизвестно где и в своём возрасте оставался таким же беспечным, безответственным, как и в преддверии выпускного класса.
В общем-то, не зря говорят, что любовь зла…
Как они познакомились… Увы, у матери уже не спросишь – слишком болезненно, слишком низко и подло давать ей пройти через все это снова. Отец… Память такого человека – по истине черная дыра. Слишком много девушек… И не соврать бы, что такая история знакомства произошла именно с матерью братьев Джекманов.
Неважно. Главное то, что каким бы терпением не обладала женщина, одна она никогда не вытянет на себе всю семью.
Развод – некоторым это слово знакомо не понаслышке.
Мать двух чад Джекманов узнала это на себе, особенно проходя через все тяжбы судебного процесса о родительской опеке.
Зачем такому мужчине дети? Разве такие как он наоборот не желают избавиться от балласта из двух детей?
Ответ прост и очевиден. Во-первых, связи и деньги – здесь уж исход всей битвы и так очевиден. Во-вторых, принцип. Обыкновенная мужская принципиальность.
Вот таким сияющим, как начищенный до блеска поднос, мистер Джекман и вышел из зала суда, официально завладевший жизнями своих сыновей и оставивший несчастную супругу (ах да, экс-супругу) ни с чем. Без единственного смысла существования – детей, без каких-либо материальных возмещений. Ни с чем…

Спустя совсем смешное время, что прошло с момента судебных разбирательств, папаша умудрился притащить домой девицу моложе себя. Вряд ли по ней можно было судить о хорошем воспитании.
Бесспорно, она была красавицей, каких еще поискать. Но вот внутреннюю пустоту никакая привлекательная обертка не восполнит.
Свадьбу сыграли месяца через два. Наверное, сам Джекман-старший говорил «Да» довольно искреннее, в отличие от своей новоиспеченной подруги, что выходила замуж, прежде всего, за толстый, набитый хрустящими свежими зелеными купюрами кошелек, за возможность быть обеспеченной до конца своей никчемной жизни – пустой и развращенной.
Совсем скоро в семье произошло очередное прибавление. Девочка… Мишель. Красавица. В мать. Ибо это главное и единственное, что досталось ей от Анджелы.
Дэвид и Анджела были идеальной парой, если судить по их уровню пренебрежительности к ответственности, деньгам, работе. К людям. К собственным детям.
Бесконечные родительские загулы, вечеринки, сплошная гламурная жизнь. И двое безответственных «воспитателей», что восполняли свои пробелы молодости, что не успели докутить в полную меру.
Дети, предоставленные сами себе, редко нянькам, что менялись как перчатки. А после Дэвид и вовсе очень удачно избавился от детей, отправив их к матери, что воспитывала тройню несколько лет, пока не была вынуждена попрощаться с внуками и внучкой по причине прогрессирующей болезни.

- Пап, мы кое-что…
- Не сейчас. Я занят.
- Но…
- Дверь закрой, Парис. И забери Сета с Мишель. – мужчина скривил губы, застегивая мелкие пуговицы на белоснежной рубашке, заглядывая в ванную и поторапливая новую супругу.
- Пап…
- Ну что еще?! Уйди.
Три пары детских глаз невольно расширились, недоуменно глядя на захлопывающуюся перед ними дверь. Маленькая девочка непроизвольно зашлась плачем, закрыв глаза руками.
Под дверь опустился акварельный лист формата А5, пестрый, разрисованный яркими красками. Более никому не нужный.

Родительское внимание – что может быть важнее для ребенка? Пожалуй, трудно найти что-то еще более незаменимое, особенно в возрасте формирования личности.
У детей семьи Джекман было все, что материально. Единственное, что они получали – деньги. Ни ласку, ни заботу, ни внимание. Деньги. Как то, чем родители всегда могли откупиться.
Сверстники сгорали от зависти, только и успевая подсчитывать, сколько карманных денег было у троицы. А Джекманы лишь с радостью сбывали валюту, тратя ее на друзей, чтобы избавить себя от чувства неприязни.
Так и сложился довольно обособленный от родителей коллектив. Впрочем, привязанность друг к другу как могла заменяла родительскую опеку. Детей все меньше интересовало, как отец зарабатывал деньги. Да и, собственно, отец с матерью/мачехой их тоже мало интересовали, ведь и Джекману-старшему с супругой, по большому счету, тоже всегда было наплевать на своих детей.
Обособленность и отдаленность от невыносимого общего дома только стала завершающим аккордом в проблеме «отцов и детей», об этом навряд ли кто-то жалеет…
***
Сет рос немного замкнутым, пожалуй, даже неуверенным в себе ребенком, либо совсем уединяясь, либо неотрывно существуя от брата и сестры. Идеалы о семье разрушились как карточный домик. Ни матери, ни отца, ни даже мачехи, что беспрестанно только и листала глянцевые журналы, срезала этикетки с новых вещей, да водила домой любовников, про которых полагалось молчать.
Всякие ее попытки посягательств на себя Сомерсет старательно пресекал, не испытывая к Анджеле ничего кроме ненависти, позже перешедшей в безразличие, распространившиеся и на отца.
Дома Джеймс старался находиться как можно меньше, оставаясь либо на школьных факультативах, либо пропадая где бы то ни было, желая поскорее выбить у Джекмана-старшего отдельное жилье. Впрочем, там подфартило с учебо й в колледже, а жизнь окончательно поделилась на «до» и «после».

5. Пробный пост /т.к. MC, в общем-то, в курсе, как я играю, выложу пост с другой ролевой, чтоб не изгаляться/
- Что значит жить в Лос-Анджелесе? А что если вдобавок к этому ты причастен коим-то боком к богеме? Это тебя развратит и сделает двуличным, даже если ты выходец из самой консервативной и строгой семьи, где никто и думать не мог о таких вещах, что происходят в «Городе Ангелов» постоянно.
Сет всегда считал себя непоколебимым, считал, что его принципы и моральные устои нерушимы.
Боже, как же он ошибался! Стоило на несколько лет осесть в самом эпицентре искушений, и тут же вся твоя жизненная философия переворачивается с ног на голову и летит к чертям!
Дюваль и сам заметил раздвоение личности, проявлявшееся в определенном обществе и условиях. С близкими он был такой, как и всегда прежде. С подчиненными и с теми, с кем связался здесь – другой. И вот это слово «другой» наполнено отрицательным, абсолютно негативным и мистическим значениями.
Да разве он хоть раз задумывался в здравом уме пригласить в свой кабинет обаятельную девушку-фотографа Феррари Карлайл, а после дежурных пары кофе вместо летучки…Аж мурашки по коже…
Нет, конечно, можно спихнуть все в никуда, сетуя, мол, «Кто додумался нанять столь соблазнительный женский персонал?!».
А может, заняв почетное кресло главы журнала, парень просто слетел с катушек из радости? И все это только временно и устаканится, как только нервная система Сомерсета вернется в обыденное состояние?
Как-то заезжала Диора, повидать собственного брата, показать подрастающего племянника, в детстве столь напоминающего Джеймса. С порога сестра выдала: «Что с тобой случилось?!».
Спросонья Сет подумал, что девушка говорит про внешний вид, пообещав сходить в ванную и привести себя в порядок. Но Ди подразумевала совсем не это. Господи, она ведь знает его с самого рождения, видит насквозь. Так почему же ее слова не щелкнули в голове у Дюваля аварийную красную лампочку? Конечно, он думал об этом, но каждый раз полагал, что это только кажется…
Ему нужно уехать. Определенно. Хотя бы на эти выходные. Посидеть в гостиной в доме на Хампстед Стрит, выпить глинтвейна из любимой кружки, выгулять Спарки и проспать сутки, а не четыре часа, как обычно получалось.
Вот теперь перемены начали беспокоить и самого Джеймса. Или это вроде как мексиканская кровь начала будоражить молодого человека? Короче, надо что-то делать…
А – набрать домой и сказать родителям, что ты едешь на выходные.
Б – набрать личного психолога, выложить ему пятьсот баксов за тщетный сеанс, и претворяться, что тебе помогло.
В – набрать Киру и предложить ей сгонять на облюбованное местечко и поболтать.
Г – набрать Феррари. И… Вот здесь в синоним ужасающих мыслей всплыло не менее ужасающее словечко из совершенно чокнутой песни: «Трын-ды-ды-ды-дыыым!».
Правое полушарие мозга голосовало за первые три варианта. Левое – за последний. И что удивительно, последнее перевешивало предыдущие три. Правда, нонсенс?
- Можно, подсказку зала или помощь другу?..
Сет хлопнул ладонью по столу и потер переносицу, ловя себя на том, что опять бредит. На столешнице звякнула стопка дисков с новыми релизами.
Критик снова глянул на те самые диски, откидываясь на спинку своего кресла и прикусывая губу. Очередная порция трэша, отстоя… Хотя, может, есть и что-нибудь удачное, посмотрим…
Мужчина разгреб стопочку, глядя на цветные и яркие обложки, пахнущие фабричной краской и подразумевающие толстенные буклеты с разнообразными картиночками исполнителей, благодарностями и текстами песен.
С одной на него призывно поглядывала новоявленная ритм-энд-блюз дива. Хотя от блюза там мало что осталось, один «рич энд бьютифул». Надо ж, какая скабрезность! Дюваль полистал буклет, глядя на развратную смуглокожую брюнетку годков двадцати пяти, прочел названия треков и тексты песен. Ну что можно сказать о той, что поет: «Детка, я же не кусаюсь, подвигаю бедрами и распластаюсь…» и т.д. Сразу перед глазами пляшут кадры из какой-нибудь немецкой порнографии. Ну и контекст… Молодой человек закатил глаза, выкидывая диск в мусорное ведро. На это даже рецензию писать стыдно.
- Вот и распласталась – в плетеной корзинке для отходов.
Следующие два диска постигла та же участь – хватило прочитать названия.
О, какая-то рок?/панк?/индастриал?/альтернативная?... А сразу-то и не определишь. В общем, какая-то яро напирсингованная, нататуированная и напомаженная команда из пяти парней. В правом нижнем углу диска наклейка с предупреждением о ненормативной лексике. Ну, конечно, чего еще от таких можно ожидать? Господи, да они по очереди могли бы дублировать Фрэдди Крюгера в «Кошмарах на улице Вязов». А названия песен? А название группы? Такое мог придумать только заядлый алкоголик и прожженный наркоман.
О нет, Сет любил тяжелую музыку. Но это просто даже не тяжелая, а тяжеленная с точки зрения зрительного восприятия, не говоря уж о слуховом. И за что девушки таких любят?..
- Next!
Обреченно вздохнув, Джеймс отказался от своего занятия, беря в руки мобильный и шаря по телефонной книге. Впрочем, половину номеров он знал и наизусть.
Остановившись на номере Карлайл, Сомерсет хотел нажать кнопку дозвона…
А потом резко нажал на сброс, откладывая телефон в сторонку.
Феррари Карлайл. Она его так раздражала. Бесила даже. Поначалу. И то, потому, что Сет боялся себе признаться в том, что эта светловолосая бестия ему нравится.
Он, скрипя зубами, взял ее на должность фотографа, весь умасленный ее комплиментами и задобренный очаровательной улыбкой. А потом… Захотелось отъехать в кресле от стола метра так на два, чтобы даже не вспоминать, что было.
Бедная секретарша потом собирала с пола бумаги, книги, диски и прочую мелочь, что была раскидана в порыве необузданной страсти. Слава богу, что она промолчала, оставляя себе свои догадки.
Вот он, служебный роман во всех своих «прелестях». Было бы хуже, если бы они поменялись ролями. Карлайл в виде шефини – атас! У Сомерсета вдруг защипало в глазах, то ли от линз, то ли еще от чего.
Сейчас лучше вообще не думать о таких вещах, все это лишний раз будоражило и без того больное сознание. Дюваль встал с кресла, прохаживаясь по кабинету и разминая руки.
Через пару секунд отворилась дверь, впуская в комнату запах переслащеных духов секретаря. Сет поморщил нос. Ему никогда не нравилась эта ароматическая дешевка. Просто потому, наверное, что девушка с этим перебарщивала. От чего вся редакция намеревалась закупить противогазы или хотя бы респираторы. А проще, купить Эмили новые духи. Пожалуй, на ближайшее мероприятие Сомерсет так и поступит.
- Эммм, мистер Дюваль, тут к Вам пришли... - тихо пролепетала та, стоя в проходе.
- Ну, раз пришли, давайте их сюда... - Дюваль вздохнул, возвращаясь к своему креслу и опускаясь в него, опираясь локтями на темную столешницу в ожидании.

6. Дополнительно
- опыт на ролевых – год и почти четыре месяца.
- связь с вами – MC в курсе.